Реальные виды и объекты дают Свете Ивановой (см. рисунок акварелью Светы Ивановой) импульс для творческого действия. При этом исходная форма используется ею как инструмент и как прием, архитектурный сюжет (порой открыточно-банальный) помещается в более масштабный модуль замысла. Образное выражение Маяковского «улицы – наши кисти, площади – наши палитры» в случае Ивановой – как бы описание технологии.

Определяющую роль при этом играют рефлексы и интуиция художницы – живописные, композиционные, – а также ее незаурядная воля. В результате творческого вмешательства Светы Ивановой виды и объекты преобразуются – порой до неузнаваемости, – реальность трансформируется и обретает неожиданную форму.

Подобно тому, как «поэзия есть лучшие слова в лучшем порядке» (Сэмюэл Тейлор Колридж), у Ивановой городские пейзажи – «лучшие сооружения в лучшем порядке». Как у Каналетто в восемнадцатом веке. Итальянец, напомним, запечатлевал для иностранных туристов родные городские пейзажи (купить городской пейзаж на нашем сайте), не заботясь о достоверности изображений. Покупатели, случалось даже, возмущались, обнаружив, что, например, на венецианских видах Каналетто здания переставлены местами или убраны вовсе. Такими комбинациями с недвижимостью Света Иванова не злоупотребляет, но все равно в опытах по воспроизведению городских пейзажей готова заходить далеко.

Чтобы изображение обрело необходимую гармонию, художница может изменить цвет зданий, парапетов, неба, интенсивность освещения, увеличить или уменьшить габариты изображаемых объектов, изогнуть их, наклонить. Она делает это изобретательно и гораздо тоньше, чем компьютерный «фотошоп».

Бывает, что Иванова (см. рисунок акварелью Светы Ивановой ) вовсе отказывается от реальных прообразов и создает полностью вымышленные, сказочные городские пейзажи, в чистом виде «новую пейзажность» (по аналогии с «новой вещественностью», хорошо известной сведущим в искусстве).

«Новая пейзажность» Светы Ивановой (см. рисунок акварелью Светы Ивановой) – вне зависимости от того, изображает конкретная работа реальный или вымышленный городской пейзаж (купить городской пейзаж на нашем сайте) – как ни странно это прозвучит, биоморфна и даже биологична. Изображенное художницей определенным образом одушевлено, наполнено энергией и обладает вполне человеческой или звериной выразительностью. Дома здесь имеют темпераменты, характеры, дурные или похвальные привычки. Может быть, поэтому так редко в работах художницы встречаются изображения людей и животных (животные, впрочем, встречаются чаще людей), а когда они появляются – выглядят несколько тавтологично. В городах Ивановой нет населения, поскольку эти города населяют себя сами.

Зато в городских пейзажах Ивановой обычно присутствует вода – если не река, канал, какой-нибудь водоем или фонтан, то дождь, мокрое небо, влажные растения. Не случайно художница наиболее часто выбирает для изображения стоящие на воде Петербург, Амстердам и «город пяти морей» Москву. Сушь – не ее среда, сухие азиатские города – совсем «не ее». Предмету изображения соответствуют и техники, которыми предпочитает пользоваться Иванова: акварель, гуашь, акрил, тушь, краски, позволяющие «мыть» бумагу, заливать плоскость, играть с цветом, тенью, полутенью, по ходу работы менять оттенки и детали. Карандаш, фломастер, вечное перо имеют, конечно, значение для художницы, она внимательна и к рисунку тоже, – но, пожалуй, не более того: пятно у нее часто превалирует над линией.

У Светы Ивановой (см. рисунок акварелью Светы Ивановой) в изобразительном искусстве есть некоторые достаточно очевидные предтечи и единомышленники: в России – мирискусники и голуборозовцы, Артур Фонвизин, Владимир Конашевич, группа «Тринадцать» (в том числе Татьяна Маврина), целая плеяда художников советской книжной графики(особенно те из них, которые работали для издательств «Детгиз» («Детская литература» и «Малыш») и анимационного кино.

У Ивановой имеется хорошая творческая родословная. Но на фоне предшественников она не теряется: ее сильная индивидуальность отличает сделанное ею от всего, что было в искусстве ранее. Путешествуя по разным русским и западноевропейским городам, художница видит их и изображает по-своему, так, как не удавалось никому. Вот потому-то она и имеет полное право сказать о них: «Мои города».